Я сажусь за стол. Ты садишься напротив. Я смотрю на часы. Ты заказываешь кофе и прощения. В ожидании заказа наблюдаем со стороны за нашим разрушением. Первой не выдержала преданность. Как можно лгать человеку, который слышал твое сердце через паутинную кожицу и две-три косточки? Как ты можешь? Как уязвим становлюсь я, когда раскрываю чужие тайны и затаскиваю поглубже, чтобы не то, чтоб никому их не выдать, а чтоб никто не смог догадаться о наличии твоих клеток на моей коже. Второй не выдержала тоска. Я так тосковал по тебе, рядом с тобой, далеко от тебя, что меня скрутило в узел и кинуло на дно чего-то мутного, а якорь нашелся сам. Третьей не выдержала нежность. Она летала и летала между нами, а потом твоя стена раздавила ее в ничтожество, она стеклась к ногам. Там и осталась. Четвертой не выдержала взаимность. Она треснула и посыпалась внутрь. А так как целым из нас остался только один, осколки были моими. Пятым не выдержал я. Встал, задвинул стул и вышел. Мне сложно наблюдать. Это ведь я разрушаюсь. А ты ждешь своего дурацкого прощения. Но еще больше ждешь кофе.
Нет, я не верю снам. И мечты не сбываются. (Хоть ты приходишь в ночь с четверга на пятницу). И людям не верю. И когда улыбаются. Планете — не верю. (Она постоянно вращается).
Нет, я не верю словам. (Они безответственны). Хоть произносятся вслух, хоть безмолвием вниз по лестнице. И я не верю птицам. (Они разлетаются). Не верю прохожим. (Они бесконечно меняются).
Нет, я не верю весне. (Тем, кто часто влюбляется). И кто ни раз не любил. (Они все ошибаются). Ушам не верю. (Звук унижает молчание). Не верю бродягам. (Смирение — смерть обещаниям).
Верю только тебе. Только ты не сбываешься. А еще не снишься ночами. И не улыбаешься.
Какой покой глубокий, безмятежный В таинственной тени, среди седых стволов, Там, в самой глубине, где папоротник нежный Раскинул кружево причудливых листов.
На солнце мох сверкает позолотой И яркой зеленью на поседевшем пне, Однообразною, тоскующею нотой Звучит кукушки крик в глубокой тишине.
Порой мгновенный ветер пронесётся И слышится в ветвях подобный морю шум, Как будто старый лес откликнется, проснётся И от глубоких снов, и от заветных дум.
Как хорошо, забыв свои страданья, Природы голосам внимать средь тишины И жадно пить душой горячие лобзанья И солнечных лучей, и ласковой весны!
Man, it's been a long night Just sitting here, Trying not to look back Still looking at the road We never drove on And wondering if the one I chose was the right one
Oh, but I'm scared to death That there may not be another one like this And I confess that I'm only holding on By a thin thin thread
I'm kicking the curb Cause you never heard The words that you needed so bad And I'm kicking the dirt Cause I never gave you The place that you needed to have I'm so sad, sad
I will love you till the end of time, I would wait a million years. Promise you'll remember that you're mine. Baby, can you see through the tears, Love you more than those bitches before. Say you'll remember, Оh, baby, say you'll remember. I will love you till the end of time
память приходит внезапно, будто в июне гроза, память садится напротив, курит и щурит глаза, пепел раскинув по полу, ноги закинув на стол, память нахально и дерзко с сердцем играет в футбол.
ей все равно, что сегодня, мне не до наглых гостей, память рассыпет по телу горстку каленых гвоздей, будет смеяться и хлопать, плакать и пить за двоих... (как же тебе одиноко, если ты в стенах моих!)
позже, под вечер холодный, губы в ухмылке скривив, память уснет на пороге, пару тарелок разбив. я потеряв осторожность (каждый ведь что-то терял) память целую, укрывши, лучшим из всех одеял...
наверное сейчас единственное, чего мне бы больше всего хотелось чтобы ты забрал меня отсюда забрал куда-нибудь в закат, в непроходящее алкогольное опьянение туда, где тебе живется легко и свободно
One last time in my easy chair Where all my time's a waking dream Staring up at the milky way Head tilt back I drift downstream
я здесь связана по рукам и ногам здесь петля на моей шее, здесь Smith & Wesson в моей руке с пятью патронами как думаешь, каков шанс победить?
думаю, что когда смогу осознать всю грандиозность происшедшего, найти хоть пару слов к описанию этого невероятного события, состоящего из одних только эмоций - я расскажу, или попытаюсь рассказать как я ходила на Placebo черт, это было больше, чем безумие
Я хочу примитивные мечты и желания. Во мне холодом и жаром, как бутон жасмина, распускаются воспоминания и опьяняют тяжелым ароматом. Я - это моя память.
Резонёрство — один из видов нарушений мышления, характеризующийся пустым, бесплодным многословием, рассуждательством с отсутствием конкретных идей и целенаправленности мыслительного процесса. По классификации нарушений мышления Б. В. Зейгарник, резонёрство (наряду с разноплановостью и разорванностью) относится к категории нарушений мотивационно-личностного компонента мышления.
Резонёрство — «склонность к бесплодному мудрствованию», «словесная опухоль» ( И. П. Павлов). Речь изобилует сложными логическими построениями, вычурными абстрактными понятиями, терминами, нередко употребляемыми без понимания их истинного значения. Если больной с обстоятельностью стремится максимально полно ответить на вопрос врача, то для пациентов с резонёрством не важно, понял их собеседник или нет. Им интересен сам процесс мышления, а не конечная мысль. Мышление становится аморфным, лишенным чёткого содержания. Обсуждая простые бытовые вопросы, больные затрудняются точно сформулировать предмет разговора, выражаются витиевато, рассматривают проблемы с точки зрения наиболее абстрактных наук ( философии, этики, космологии). Подобная склонность к пространным бесплодным философским рассуждениям часто сочетается с нелепыми абстрактными увлечениями ( метафизической интоксикацией).
Я будто бы сюда лью и лью наброски, обжигаю руки процессором, загруженным безделицами на 99%. Я - компьютер,и мой мозг вот-вот сгорит от перегрузок, а все потому, что я отвлекаю себя пустыми занятиями, уходя от главного. Сегодня как раз тот день, то самое время и идеальная погода для поисков и определения, но я снова раскидала вещи по всей квартире и в центре этого хаоса пытаюсь собрать себя заново. Под Ленни Кравица и Little Girl's Eyes я - новый формат абсолютизма. Я не хочу ни с кем разговаривать и никого слушать. Пока я находилась где-то в космическом забытьи в поисках себя, фоловеры куда-то улетучились и я вовсе потеряла любую мотивацию. О чем бы написать? О Вот, лови меня, люби меня, я сгораю от страстной ненависти ко всему окружающему. Мир уже давно пристрастился к моим нежным внутренностям, все лапает меня за сиськи, после полез мне в трусы, будто за чипсами. В моих параноидальных снах мне снится все та же ванная, где обнаженная я истекаю кровью изо рта, захлебываясь горькими слезами раскаяния, и демоны смеются над моим телом. Я рисую голых женщин в странных позах. Хочешь посмотреть?
Полуночники, передаю вам горячий поцелуй на удачу.
Во мне летают птицы. Я не знаю, зачем мне пишут люди. Чтобы напомнить, что я им обещала и не выполнила? Не дала то, чего они хотели? Пусть попробуют сами пообещать и дать мне желаемое. Во мне парят в поднебесье сознания коршуны. Я разучилась писать, но, кажется, я никогда этого не умела, и каждый пост кажется мне омерзительно пресен, бессвязен и глуп. Во мне крыльями рассекают оксиген хищные пернатые. Давно взялась написать хоть что-то со смыслом и сюжетом, и каждое слово будто рожденный мною в муках ребенок, которого я ненавижу за причиненные страдания и в то же время люблю больше собственной жизни. Они - возможно, единственное, что, возможно, останется после меня. Во мне высота, полная кровавых детей природы. Я раз и ненадолго решаю рвать любые отношения с противоположным полом, но они возвращаются, будто бы я Елена Троянская, и мне не миновать войны, в которой я первая и паду на поле битвы. Во мне небо. Мне бы в него.
Главное правило покера - не показывать никому своих карт. Однако, когда сделаны ставки, так или иначе придется открыть карты, только так определяется победитель. Жизнь похожа на покер: если кто-то знает, какие у тебя карты, ты рискуешь проиграть. Жизнь - игра, на кону - твое счастье. Не раскрывая своих карт ты никогда его не выиграешь.